Дэн внимательно посмотрел на нее и снова взял за руку. На этот раз Эмма не вырывалась, и он подумал, что если будет продолжать в том же духе, то она не будет больше сопротивляться. Он позволил себе расслабиться. Причиной ее страхов был какой-то кретин, грубо пристававший к ней на съемках.

Держа ее за руку, все такую же нежную, Дэн вспомнил, какой страстной Эмма была в ту ночь. Заглушить голос памяти удалось, лишь когда он все свое внимание направил на то, чтобы помочь ей спуститься по лестнице в подземный гараж. В гараже было довольно много темных уголков, и Дэну хотелось увлечь за собой красавицу в любой из них, чтобы поцеловать ее снова, как тогда.

Но он сдерживал свою страсть. До вечера. Когда он наступит… Надо потерпеть до этого времени во что бы то ни стало, хотя денек сегодня будет еще тот!

Слава богу, у него есть на что отвлечься. Он задал ей далеко не все вопросы, какие накопились у него за восемнадцать месяцев.

Нужно только подождать.

Глава 5

— Купальники какой фирмы вы собираетесь рекламировать? — поинтересовалась Эмма, когда они выезжали из гаража.

Дэн ждал этого вопроса и заранее подготовился.

— Дело не в купальниках. Одно туристическое агентство выпускает рекламный проспект. Сначала они заказали только пейзажи, но я сказал им, что если на фоне пляжа снять очаровательную блондинку в бикини, то эффект будет гораздо большим.

Говоря это, Дэн свернул с автострады влево. Открывавшийся перед ними пейзаж был просто великолепным.

— А почему ты решил пригласить именно меня? У меня в последнее время было не так уж много работы.

— Да, мне сказали в агентстве. Мне посоветовал выбрать тебя Рон Томас, он дал координаты твоего агентства, а в агентстве уже связались с тобой.

— Как я благодарна ему!

— Да, он хороший человек. Он сразу согласился помочь мне с выбором. Он говорит, что снимал еще твою свадьбу.

Улыбка тут же исчезла с ее лица, словно ее никогда не было.

— Да, было дело, — задумчиво произнесла Эмма и погрузилась в молчание.

Дэн не стал развивать дальше эту тему. Они, молча, миновали отель и выехали к бухте. Даже в этот ранний час там прогуливалась какая-то парочка.

С тех пор, как Дэн был в этих местах в последний раз, прошло несколько лет. За это время на обрывистом берегу поставили низкий забор, чтобы предотвратить всяческие попытки полоумных самоубийц свести счеты с жизнью. Ползание по заборам не усиливает подобных желаний.

Здесь, наверху, было довольно ветрено.

— Если ты думаешь, что это идеальное место для съемок, то ошибаешься, — заговорила наконец Эмма, — я же продрогну до костей.

Паркуясь, Дэн выискивал место, где было бы не так ветрено и не торчал на виду этот чертов забор. Наконец он нашел внизу то, что нужно.

— Как тебе там — спросил он, показывая Эмме скалистую гряду впереди. — Да и как дальний план, неплох, а?

— Пожалуй. Да, а где же мне переодеться?

Мысленно Дэн выругался. Эту мелочь он не предусмотрел.

— А машина не подойдет? — спросил он. — Видишь ли, съемками на природе я сто лет не занимался. Все свои последние работы мне доводилось делать в студиях.

— Что же ты снимал? — с ехидцей спросила Эмма.

— Совсем не то, что ты думаешь, — улыбнувшись парировал он. — Я портретист.

— И хорошо зарабатываешь?

— Неплохо. — Он, конечно, не собирался давать ей полный отчет о своих доходах, но его самолюбие было задето. А ведь Дэн совсем не собирался соблазнять ее деньгами.

Наивные не преуспевают. Он не питал иллюзий по поводу причин ее замужества. Да и работу она наверняка возобновила не от недостатка денег, а от тоски одиночества. О какой личной жизни могла идти речь, если она жила вдвоем с больной престарелой свекровью.

— Дэн, скажи, ты известен или нет? — спросила она. — В агентстве меня убеждали в том, что у тебя чуть ли не мировая слава, но мне кажется, что они тебе польстили. Есть у них такая склонность.

— Скажем так, меня знают, и довольно неплохо, в Голливуде, — состорожничал он. — Но не знаю, известен ли я так хорошо во всех модельных агентствах.

— Я, во всяком случае, слышу о тебе впервые, — заметила она.

— Ну уж, не знаю… Как ты отнесешься к тому, чтобы переодеться на заднем сиденье? А я тем временем займусь с фотокамерами. Пересаживайся пока, ладно? — предложил Дэн и вышел из машины.

— А во что переодеться?

— Бикини в багажнике, сейчас достану.

— Только купальник? Я тут же замерзну. Я же работаю на природе впервые!

— Пока я готовлюсь, можешь накинуть свой жакет. Надеюсь, что на пляже тебе будет где переодеться, — сказал он, протягивая ей пакет с купальниками.

Накануне он обежал ряд бутиков и приобрел несколько бикини разных расцветок и фасонов. Ее размеры он узнал в агентстве.

— Какой надеть первым? — спросила Эмма, пораженная обширностью его коллекции.

— Какой понравится. Неважно.

— Отвернись и не подглядывай, — приказала она самым решительным тоном.

Дэн незамедлительно подчинился, подумав, что от него, знающего все родинки на ее теле, она могла бы и не прятаться. Но мысли о ее теле оказались слишком возбуждающими. Тем не менее Дэну удалось довольно успешно справиться с ними. До тех пор, пока не вышла Эмма.

Ее грудь стала еще пышнее, сохранив упругость и форму. Лифчик купальника лишь подчеркивал это. Живот стал чуточку круглее, но зато и намного соблазнительнее. Прежними остались лишь ноги — все той же безупречной формы. Шелковистая кожа сохранила свою нежность. Видеть ее тело человеку в обтягивающих джинсах было просто противопоказано, и Дэн на мгновение зажмурился, чтобы прийти в себя. Немного успокоившись, он сосредоточил все свое внимание на фотоаппаратах и точках съемки, выбирая углы, ракурсы и дистанцию.

Объясняя ему, как пользоваться этими камерами, Джо говорил, что только дурак не сумеет сразу же разобраться в них. Дэн почувствовал, что он и есть тот самый дурак. Поди разберись, если из головы не выходят самые бесстыдные мысли об этой женщине.

А он еще собирался выспрашивать у нее то, что ему давно хотелось узнать. Проклятье, да он дважды дурак, если решил, что у него все сразу получится! Дэн понял, что ему очень повезет, если к вечеру он не сойдет с ума.

— Что-нибудь случилось с камерой? — спросила Эмма.

Дэн поднял глаза и с облегчением увидел, что она кутается в жакет. Нацепив на нос солнечные очки, он снова почувствовал себя более уверенно и заявил:

— Все свое снаряжение я оставил в Лос-Анджелесе, а эти камеры принадлежат одному моему другу.

Но в этот миг Эмма сняла свои очки, и он пожалел, что родился мужчиной. Ее огромные глазищи, совершенно невероятного бирюзового цвета, оказывали на него то же действие, что и тело. Женщине куда проще скрыть свое возбуждение, чем мужчине. Стиснув зубы, Дэн приказал себе опомниться и вновь занялся аппаратурой. На этот раз он сумел разобраться с ее устройством и стал высматривать тропинку вниз, к подножию скал. Одна из них показалась не такой опасной, и Дэн принялся спускаться. Сделав несколько шагов, он споткнулся о камень. Эмма осторожно брела вслед за ним.

Чертыхнувшись про себя, Дэн обернулся к ней, чтобы предостеречь:

— Смотри под ноги! Здесь скользко, и я бы не хотел, чтобы ты упала.

Он мог дать ей руку, но делать этого не собирался — с таким трудом взять себя в руки, чтобы тут же снова потерять контроль над собой! А ведь надо будет еще снимать! Дэн знал, что должен будет продемонстрировать все свое искусство фотографа, и жалел, что придется расстаться с очками.

Наконец они спустились вниз и пошла работа. Через пятнадцать минут он понял, какой она была хорошей моделью. Эмма работала очень профессионально, вкладывая в свои позы столько жизни и вдохновения, сколько нашлось бы не у всякой актрисы. Иногда она советовалась с Дэном, и интуиция не подводила ее ни разу. «Естественность». «Атлетика». «Мечтательность»…

Вот на этой позе ему и начало изменять самообладание. Какой мужчина останется равнодушным, если женщина так прогибает спину, закладывая руки за голову, так улыбается, полузакрыв глаза, — так женственно, так…